Господство маркетологов и финансовых операторов привело к снижению производственной компетентности мировой промышленности

Господство маркетологов и финансовых операторов привело к снижению производственной компетентности мировой промышленности
Олег Банных, www.expert.ru 

Производственную сферу сегодня называют "операционной системой" бизнеса, предназначение ее - в преобразовании исходных ресурсов в товар с новой ценностью. При таком определении она охватывает не только собственно производство товаров, но и создание любой полезности, в том числе и нематериализованной. Основное направление развития здесь - создание интегрированных операционных систем, гармонично и гибко обеспечивающих течение всего цикла проектирования и производства продукции в строгом соответствии со все более индивидуальными требованиями потребителей. 

Операционные системы - это не про Microsoft
Прогресс в области операционных систем бизнеса определялся за последние десятилетия больше освоением новых средств производства и инструментария управления, чем какими-то прорывными организационными технологиями. Так, системы автоматизированного проектирования продукции и подготовки производства радикально сократили затраты труда и повысили качество исполнения этой работы. Сейчас стало возможным почти повсеместное производство под заказ массовых товаров (автомобилей, сложной бытовой техники и т.д.). Потребитель, определяющий на сайте производителя нужный ему набор характеристик покупаемого автомобиля, становится непосредственным участником воспроизводственного процесса завода изготовителя. Его заявка - это техническое задание для служб проектирования, которые очень быстро, почти автоматически ее обрабатывают и запускают подготовку и планирование производства. Японцы уже научились собирать индивидуальные велосипеды по сканированным данным о теле клиента, при этом процесс сканирования, проектирования и подготовки производства составляет всего несколько минут. 

Подготовительный, плановый и диспетчерский циклы также сегодня радикально изменились благодаря применению информационных систем. Это касается задач как оперативного управления производственными процессами, так и всем логистическим циклом операций с ресурсами, полуфабрикатами и готовой продукцией. Особенно эффективными показали себя технологии штрих-кодовой идентификации материалов и технологических операций, оперативно-календарного планирования загрузки мощностей и материальных ресурсов и другие, тесно связанные с применением вычислительной техники. На многих предприятиях за рубежом внедрены системы сплошного контроля материалопотоков в режиме реального времени, позволяющие очень точно составлять и контролировать материальные балансы. Особенно это важно для материалоемких отраслей (металлургии, нефтехимии, пищевой промышленности и др.), составляющих основу нашей промышленности (по некоторым данным, у нас теряется до десятка процентов стоимости материалопотока). 

Но все эти, без сомнения, революционные новинки - радикальное улучшение в рамках традиционных организационных принципов. Последние очень редко подвергаются серьезным изменениям, подобным изобретению фордовского конвейера. За последние десятилетия к существенным новациям можно, пожалуй, отнести только японскую технологию Just-In-Time (JIT). Главное в ней - радикально новые методы планирования производственного и логистического процессов. В обычном случае планирование происходит через роспись вышестоящим начальством задач индивидуально каждому подразделению и рабочему. Если общее задание изменилось, необходимо провести цикл перепланирования, что существенно снижает гибкость операционной системы. Именно здесь и проявляют весь свой потенциал компьютерные системы. В случае JIT начальство задает только конечный результат деятельности подразделения, а внутри него происходит "горизонтальная" трансляция требований бригад и рабочих мест друг к другу (так называемый поток заказов), оформляющихся разными способами: стандартными карточками, звуковыми и цветовыми сигналами, но, как правило, без громоздких программно-компьютерных систем. Эта "тянущая технология" обеспечивает чрезвычайно гибкую перенастройку операционной системы на изменяющиеся требования конечного клиента, а также очень плавное течение ее работы, что позволяет радикально улучшить управление запасами. Таким образом, чисто организационная инновация позволила без усложнения процессов управления компьютерными системами достичь едва ли не лучших результатов. В настоящее время делаются попытки перенести JIT на более высокие иерархические уровни вплоть до управления глобальными производственно-логистическими цепями. 

Сбой системы
К сожалению, в нашей стране о современных достижениях в области управления производством говорить почти не приходится. То, что происходит у нас в этой сфере за последние десятилетия, можно определить словами профессора Колумбийского университета Сеймура Мелмана, которые он отнес к США начала 80-х годов: "потеря производственной компетентности". Это целый комплекс проблем, связанных с потерей качества производственного аппарата, квалификации "синих воротничков", навыков стратегического проектирования и оперативного управления операционными системами. 

В советское время именно производственные проблемы были главнее других: финансовые и распределительные операции планировались и контролировались на уровне отрасли и даже страны, а в производство даже в сталинские времена не пускали комиссаров: партия давала четкий конечный ориентир (план), а ответственный товарищ собственной головой, свободой или должностью (в зависимости от строгости времени) отвечал за его выполнение. Какие управленческие хитрости он применит - его советского ума и партийной совести забота. И ведь получалось. Были, правда, масштабные заимствования управленческих идей из-за рубежа (тейлоризм, конвейерная технология), которые приобретались вместе с самими заводами. Но все это не по скудости национального ума как такового, а по причине массового убийства и изгнания большевиками лучших инженерных и управленческих кадров. 

За годы советской власти инженерный класс, конечно же, был создан лучший в мире. Но в управлении производством дело как-то не сильно продвинулось. Главная причина в том, что в раннесоветские времена основным стимулом к работе были либо угроза самому бытию работника (лагерем, голодом и т.д.), либо агитка. А в позднесоветские все держалось сначала на энтузиазме покорения звезд в космосе и империалистов на земле, а потом вообще не известно на чем. Как-то жилось, и ладно. Какие бы на этом фоне управленческие новации ни придумывались, вероятность их освоения была минимальной. Впрочем, во время крупных хозяйственных кампаний (военной экономики, космических и атомных проектов и др.) наверняка без всякой рекламы и помпы были открыты и внедрены в практику оригинальные хозяйственные решения. Поэтому может так случиться, что в наших архивах пылятся россыпи управленческих идей. 

Опять про людей
Мы продолжаем настаивать, что национальные особенности очень сильно влияют на применение тех или иных концепций управления. Можно, конечно, восхищаться отточенностью JIT, надежностью TQM, скрупулезностью MRP и грандиозностью ERP II. Но все это с внешней стороны только принципы и алгоритмы, которые еще надо внедрить в национальную жизнь конкретной страны. Американцы долго не могли понять, почему у них не получается в полной мере реализовать внешне совсем несложные принципы организации японских операционных систем, пока японские коллеги сами не поставили диагноз: у вас, господа, на заводах, почти как у нас, только японцев маловато. 

Русский философ Иван Ильин как-то отметил, что в хозяйственной деятельности русский человек видит в первую очередь цель не заработать денег, а реализовать собственное мировидение, "художественно оформить внешние вещи". Александр Дугин очень верно сказал: "У русского колесо по ровной дороге не едет, зато печь по сугробам идет".

Мы никогда не сможем сделать, например, хороший конвейерный автомобиль. У нас нет в характере ничего "конвейерного", как у немцев, которые аккуратны, или японцев, которые уперты. Нам конвейер просто скучен, ибо зудит в нас потребность каждый день делать что-то новое. Это подтверждают и исследователи процессов мирового разделения труда, которые отводят России наиболее креативные места в цепочке создания "мировой стоимости": науку, НИОКР, проектное производство уникальной продукции, мелкосерийное производство высокотехнологичной продукции и т.п. То есть везде, где эффективность дела определяется глубиной научной мысли, смелостью инженерных решений и рабочей смекалкой, - наше место. Где успех зависит от нудного упорства, четкого соблюдения производственного регламента, где час простоя грозит месячному бюджету, - туда пусть едет к нам японец, немец или кореец и организует дела по своим правилам. Никогда нам на открытом рынке в отраслях массового средне- и высокотехнологичного производства их не победить, не теми уродились. 

В мире тоже неладно
Надо сказать, что потеря производственной компетентности - не только наша проблема, а мировая, только выражается она, может быть, не в таких явных, но не менее драматичных формах. Дело в том, что люди в развитых странах все меньше хотят эффективно производить нужные вещи, и все больше - зарабатывать на манипуляциях потребительским поведением и финансовыми ресурсами. Всем известный воспроизводственный цикл можно выразить следующей картинкой. Операционная система бизнеса в представленной модели - это циклы снабжения ресурсами и производства ( операции с ресурсами ). Другие два цикла - операции с потребителем (маркетинг и сбыт) и операции с деньгами (финансы). 

Такое деление интересно с исторической точки зрения. В каждый достаточно длительный период времени мы можем наблюдать преобладание различных героев хозяйственной жизни. Либо ростовщического сословия, считающего, что новая стоимость может рождаться через фокусы на финансовых рынках. Либо купечества, утверждающего, что производство - это только условие для получения настоящей прибыли, которая скрывается где-то на рынке. Наконец, бывают в героях и организаторы производства - трудяги в замасленных куртках, считающие всех своих "соседей" по формуле воспроизводства нахлебниками, по непонятному попущению небес изымающими в свою пользу результаты их полезного труда. 

Последний цикл смены господства этих типажей мы наблюдали очень явно в XX веке. Начинался он с эпохи массового производства, где героем было поколение Форда, выросшее из своих убогих гаражей до уровня всемирных фабрик, производящих "автомобили любого цвета, лишь бы они были черные". Затем лет тридцать торжествовало купечество, открывшее эру маркетинга: она не только перекрасила фордовские авто в различные потребительские цвета, но фактически взломала многовековой протестантский код потребительского воздержания западных народов. Наконец, в последние десятилетия вышла на арену и быстро покорила мир когорта финансовых операторов. И так увлекла своими взглядами добропорядочных торговцев и промышленников, что сегодня даже "Даймлер Бенц" или "Дженерал Электрик" львиную долю своей прибыли получают от дачи денег в долг. 

Все это происходит не так далеко от нас. Достаточно понаблюдать за структурой выпуска наших институтов в пореформенное время, чтобы понять: уставшее от пыльных цехов и трудовых подвигов советское поколение массово образовало своих чад в торгово-банковском духе. То же можно сказать и про западное бизнес-образование, где о сермяжных вещах, связанных с организацией производства, говорить почти не принято. 

Очень хорошо эти процессы видел наш замечательный ученый Побиск Кузнецов и американский экономист Линдон Ларуш, разработавшие теорию физической экономики . Ларуш посчитал, что с 60-х годов прошлого века при номинальном росте ВВП США в десять раз сектор реальной физической экономики (производство промышленных товаров и полезных услуг, к которым относятся здравоохранение, наука, образование и другие) в расчете на душу населения упал почти вдвое. Эту разницу в цифрах Ларуш назвал "инфляционной гнилью", которая образуется за счет учета стоимости мнимых ценностей: финансовых операций, большей части индустрии развлечений, львиной доли маркетинга (которая оплачивается самим же потребителем) и других. 

Нынешние промышленники проигрывают в результативности работы и маркетологам, и финансистам. Финансисты в 90-е годы так повысили инвестиционные ожидания, что промышленные компании вынуждены были прибегнуть к массовым фальсификациям результатов деятельности, дабы хоть как-то завоевать склонность инвесторов. Маркетологи же столь ловко научились выявлять и раскручивать "постиндустриальные" потребности народа (ту самую инфляционную гниль), что промышленники с их индустриальными идеями эффективности производства выглядят просто смешно. 

Существенное влияние на эффективность операционных систем оказывает и возрастающая роль военной экономики, цены в которой формируются по принципу полного покрытия издержек производителя. Это по определению наиболее закрытый сектор, который транслирует в экономику нерыночные принципы хозяйствования. Сеймур Мелман в книге "Прибыли без производства" очень четко проследил процесс деградации американского станкостроения в результате вовлечения его в сферу военных заказов. 

Нельзя сказать, что все выглядит так уж плохо в мире. Те же американцы к концу 80-х под натиском японской производственной эффективности существенно изменили взгляд на роль операционных систем в бизнесе. Но тут-то и наступили клинтоновские розовые 90-е с их "вечным ростом без инфляции". Возобладало мнение, что американцы должны сосредоточиться на управлении продукцией, рынками и финансами, а производственные функции отдать на "аутсорсинг", размещенный по всему миру. Внимание к производственным вопросам вроде бы возросло, но реально накапливают производственную компетентность другие страны и чужие люди. 

Только все это ненадолго. Судя по всему, зреет (если уже не начался) новый цикл смены господствующего "сословия". Вновь повышается внимание к проблемам организации операционных систем как главному и самому надежному источнику добавленной стоимости. Производственная компетентность сегодня обретает черты важнейшего конкурентного преимущества. 

Однако нужно иметь не только современную и отлаженную операционную систему, но и производственную стратегию (найти ответ на вопросы: звеном какой цепи создания стоимости стать, какое место в ней занять, и т.д.). А мы сегодня в лучшем случае под давлением текущих проблем затыкаем наиболее явные дыры: нехватку рабочих, износ станков... Ладно еще, если реально переходим к проблемам качества, текущего планирования, то есть к тому, что решено у наших конкурентов лет тридцать назад. 

На наш взгляд, здесь не может быть эволюционного и тем более слепого (что сейчас в основном и происходит) заимствования технологий управления. Японцы, например, очень внимательно изучали опыт конкурентов, но создали свои радикально новые способы организации бизнеса, используя при этом отнюдь не самую лучшую на тот момент производственную базу. 

Сегодня в конъюнктурном плане у нас неплохая ситуация: период дорогих ресурсов, судя по всему, протянется долго, что даст нам и денег, и стимулы для повышения собственной эффективности. С учетом нашего места в мировом разделении труда, опираясь на нестандартное мышление наших инженеров и рабочих, необходимо разработать прорывные технологии управления наукой и производством.